«Великое отступление» и стабилизация Восточного фронта. 1915 г. - Алексей Владимирович Олейников
В период Виленской операции германская Неманская армия выполняла вспомогательные задачи – она должна была сковать у Двинска 5‑ю армию Северного фронта.
Это также, пусть применительно к операциям у Вильно, Молодечно и Сморгони и пассивный, боевой участок Виленского сражения. Поставленную задачу Неманская армия полностью реализовала. Северный фронт в лице своего руководителя генерала от инфантерии Н.В. Рузского не столько помогал соседнему Западному фронту и Верховному командованию, сколько нервировал руководство просьбами о присылке подкреплений – под угрозой потерять двинские позиции. Не обладающий необходимым кругозором и охваченный паникой Н.В. Рузский заставил М.В. Алексеева ослабить Виленский фронт – в критическую минуту отправить под Двинск два корпуса (29‑й и 21‑й армейские). Командование Западного фронта своими оперативно-тактическими маневрами сделало для Северного фронта гораздо больше, чем руководство последнего.
Северный фронт мог серьезно содействовать операциям своего соседа – перелом в ходе Виленского сражения мог наступить раньше, а результат операции быть более значимым. Помочь Западному фронту ударом от Двинска Н.В. Рузский не считал возможным вследствие слабости сил 5‑й армии – более того, уже видя отступление неприятеля, он не посмел его преследовать. Именно это побудило М.В. Алексеева сформировать в районе Полоцка новую 1‑ю армию.
Первоначальная обстановка в районе г. Двинска была тяжелой. Германские части вышли на подступы к городу и пытались взять его с ходу. По Двинску и его окраинам непрерывно работала немецкая артиллерия. Осуществлялась эвакуация имущества, происходил массовый исход местных жителей, в панике оставлявших жилье и ценности, город подвергался бомбардировке германских самолетов. Причем воздушные удары наносились не только по военным, но и гражданским объектам. Главной задачей немецких авиаторов было посеять среди людей панику и лишить войска возможности сопротивляться.
Но решительная позиция командующего 5‑й армией генерала от кавалерии П.А. Плеве спасла ситуацию. Произошел перелом и в психологии защитников города и жителей. Постепенно под г. Двинском была создана глубокоэшелонированная оборона, одна из самых мощных на всем Русском фронте. В. Литтауэр так вспоминал о позициях на двинском фронте, когда в составе кавалерийского подразделения пришел сменить отводимую на отдых пехоту: «Траншеи, построенные пехотинцами, были глубокими, с большими блиндажами. В траншеях были установлены артиллерийские орудия. Непосредственно за нами располагалось тридцать два полевых орудия, а дальше тяжелая артиллерия. Полевые орудия должны были открыть огонь сразу после телефонного звонка командира нашего полка с просьбой о помощи. Если бы этого оказалось недостаточно, то в ход пошла бы тяжелая артиллерия. До этого у нас никогда не было столь мощной поддержки»[84].
Двинский укрепрайон сцементировал важнейшее операционное направление на стыке Северного и Западного фронтов. Мог он и оказаться важнейшей позицией для нанесения флангового удара по частям германской 10‑й армии.
Это учитывалось противником. Э. фон Фалькенгайн так оценил эффект удержанного русскими Двинска на фоне Виленской операции: было сочтено «необходимым усилить левое крыло 10‑й армии… чтобы располагать более сильными резервами на случай неприятельского перехода в контрнаступление со стороны Двинска».
Виленским сражением закончился маневренный период на Русском фронте Первой мировой войны.
Августовские и сентябрьские бои – низшая точка в моральном и боевом состоянии русской армии 1915 г. после неудач и отступлений нескольких месяцев. Участник виленских боев полковник А.А. Свечин отмечал: «В сентябре же 1915 г. было окончательно принято решение очистить Вильну… высшее командование не видело впереди просвета, в войсках наблюдались явления, совершенно не напоминающие боевой задор… и Россия за 10 месяцев неудач, протекших со времени Лодзи… сгорбилась, постарела, как будто прошли целые века». Но низшая точка падения – это и начало восстановления. Она была пройдена, и русская армия достойно показала себя в следующем году. Аналогично тяжело пострадала и германская армия, о состоянии которой вышеупомянутый авторитетный автор писал: «Атаковавшая немецкая пехота тоже представляла не бойцов 1914 г.: она нуждалась в еще более солидной артиллерийской подготовке, когда натыкалась на спокойного противника, и также была истощена непрерывными боями в течение почти 2 месяцев».
В Виленской операции русские войска захватили 2 тыс. пленных, 39 орудий и 45 пулеметов. Противник понес крупные кровавые потери. Э. фон Фалькенгайн отмечал: «Обходные движения 10‑й армии северо-восточнее, а позднее восточнее Вильны, предъявляли к боеспособности войск исключительные требования. Войска шли навстречу им с полным самоотвержением, и все же жертвы не привели к цели».
Тяжелые потери понесли и русские войска.
Так, в 10‑й армии соединения Гвардейского корпуса за период 30 августа – 7 сентября потеряли: 1‑я гвардейская пехотная дивизия – 3206 человек (более 31 % личного состава), 2‑я гвардейская пехотная дивизия – 2462 человека (более 33 % личного состава); 2‑й армейский корпус 30 августа – 26 сентября: 26‑я пехотная дивизия – 2039 человек (33,5 % личного состава), 43‑я пехотная дивизия – 3380 человек (41 % личного состава). Наиболее сильно пострадали войска 5‑го армейского и 3‑го Сибирского армейского корпусов: 7‑я пехотная дивизия потеряла 5174 человека (почти 65 %), 10‑я пехотная дивизия – 2121 человека (почти 34,5 %), 7‑я Сибирская стрелковая дивизия – 5334 человека (59 %), 8‑я Сибирская стрелковая дивизия – 5194 человека (более 48 %).
Таким образом, исходя из этих фрагментарных данных, потери 10‑й армии – около 30 тыс. человек.
Во 2‑й армии 45‑я пехотная дивизия потеряла 2690 человек (30 %), 25‑я пехотная дивизия – около 3500 человек (почти 32 %), 68‑я пехотная дивизия – свыше 1000 человек (до 17 %), 9‑я Сибирская стрелковая дивизия – более 1500 человек (более 27 %), 10‑я Сибирская стрелковая дивизия – 2500 человек (41,6 %).
Дивизии 1‑го конного корпуса за период 13 сентября – 6 октября потеряли: 8‑я кавалерийская дивизия – 328 сабель (до 14 %), 14‑я кавалерийская дивизия – 822 сабли (около 27 %). Конница решала в операции важные задачи – и ее потери непропорционально высоки.
Говоря об итогах Виленской операции, необходимо отметить, что одной из целей русских войск на этом ТВД была помощь союзникам. Считалось важным не допустить переброску войск с Русского фронта на Французский в преддверии готовящегося осеннего наступления англичан и французов. Э. фон Фалькенгайн писал: «Русские армии 10, 2 и 1‑я атакуют всеми силами 10‑ю армию и правое крыло Неманской, имея задачей прорваться до дороги Двинск – Вильна или, по крайней мере, своей атакой сделать невозможной дальнейшую отправку сил на западный фронт».
Активные операции у Сморгони и Двинска заставили германское командование (о чем много писал Э. фон Фалькенгайн) лавировать в возможностях переброски войск с одних участков Восточного фронта на другие, при необходимости осуществлять переброски во Францию и на Балканы.
